Мы помним Андрея Арсеньевича Тарковского, советского кинорежиссера и сценариста, как создателя «Сталкера», «Соляриса» и других удивительных картин. Творческое наследие Тарковского можно сопоставить с наследием С.М.Эйзенштейна. Он достиг того, что наполненность внутрикадрового пространства ( портреты, пейзажи, всевозможные детали), исключительный, замедленный темп его произведений, авторские и актерские диалоги, цветовые решения и другие выразительные средства стали для зрителей важнее сюжетной интриги его фильмов. Роль Тарковского в истории отечественного кино уникальна. Но далеко не все знают о его увлечении фотосъемкой. Он обладал неповторимым чувством кадра, как оказалось, не только кинематографическим, но и фотографическим.

Андрей Тарковский, сын известного русского поэта Арсения Тарковского, родился 4 апреля в 1932 году в селе Завражье Ивановской области. В 1951-1952 он учился на арабском отделении ближневосточного факультета Московского института востоковедения, а в 1960 году Андрей Тарковский окончил режиссерский факультет ВГИКа, где занимался в мастерской Михаила Ромма. С 1982 вынужден был работать за рубежом. После съемок фильма «Ностальгия» в Италии в 1984 году, решил не возвращаться в СССР. Тарковский умер от рака легких в Париже в возрасте 54 лет в 1986 году. В 1989 году организован «Фонд Андрея Тарковского», который устраивает выставки творческих работ автора.

В книгу «Luce Istantanea» вошли сделанные на «Полароид» в последнее десятилетие его жизни (конец 70-х - начало 80-х) снимки России и Италии, которые по своей глубине не уступают фильмам.

«Непрерывное мгновение, оживающее в изображении фильмов Андрея Тарковского, в его полароидных фотографиях, видоизменяется и становится непрерывным мгновением размышления для нас, на них смотрящих и делающих так, чтобы каждое изображение стало частью наших жизней, памятью о наших собственных переживаниях.»
Итальянский фотограф Джованни Чиарамонте

«В 1977 году на мою свадебную церемонию в Москве Тарковский пришел с камерой «Полароид» в руках. Он только что открыл для себя этот инструмент и, находясь среди нас, с большим удовольствием пользовался им. Он и Антониони были моими свидетелями на свадьбе. По заведенной тогда традиции им надо было выбрать мелодию, что должны сыграть музыканты, когда настанет время ставить подписи на регистрационном документе. Они выбрали «Голубой Дунай».

В те времена и Антониони тоже часто пользовался «Полароидом». Я вспоминаю, как в одной из ознакомительных поездок в Узбекистан, где мы собирались снимать фильм, который после так и не был нами сделан, он решил отдать трем пожилым мусульманам снятую для них фотографию. Старейший, бегло взглянув на снимок, вернул его со словами: «К чему останавливать время?» Эта необычная форма отказа была для нас настолько неожиданной, что лишила дара речи, ввергнув в состояние полнейшего удивления и невозможности что-либо сказать в ответ.

Тарковский часто размышлял над подобным полетом «времени» и желал только одного: остановить его — пусть даже и быстрым взглядом из моментальных полароидных изображений.

И вот мы можем получить удовольствие от этой стороны его творчества. Изображения — как облака из бабочек перед глазами того, кто смог постичь и почувствовать кратковременность жизни; ощущение, вызванное не болезнью, которая еще в будущем, но осознанием того, что все вокруг состоит из ускользающих взглядов, хранить которые следует при себе, — в путешествии, что может оказаться весьма нелегким…

Меланхолия от созерцания вещей в последний раз есть то чрезвычайно загадочное и поэтическое, с чем оставляют нас эти изображения. Как если бы Андрей хотел незамедлительно разделить испытываемое удовольствие с другими." Итальянский поэт, писатель и сценарист Тонино Гуэрра Фотографии из альбома "Андрей Тарковский "Светопись".